Охотники на вампиров - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Некстати вспомнились вампиры и пропавшие дети…

И вдруг где-то справа еле слышно хрустнула ветка.

«Ветка?!»

Значит, он тут не один?

Вене отчаянно захотелось писать. И оказаться подальше от тёмного леса, в котором хрустят непонятные ветки. Сама идея побега, да ещё ночью, теперь казалась ему глупой и никому не нужной. Что ему в лагере не сиделось? Что в тёплой кроватке не спалось?

Далеко впереди кто-то то ли вздохнул, то ли ухнул…

Веня попятился, и распрямившаяся ветка куста больно хлестнула его по щеке. Мальчик ойкнул, присел на корточки, едва не заплакал, но сдержался. Потому что приходилось быть начеку: теперь, напуганный, одинокий, желающий в туалет и побитый кустами, он постоянно слышал какие-то звуки – хруст, треск, пощёлкивания, шорохи, шелест листвы…

«Ветра ведь нет, почему же листья шелестят?!»

Но ответа на этот вопрос не было.

Перебирая руками по земле, Долинский двигался от ствола к стволу, пытаясь избежать встречи с кем-то страшным… Он чувствовал приближающийся кошмар, хотя сам в него не верил. Он ведь большой мальчик! И Толстый всё врёт, выдумывает! Нет никаких вампиров. Только если это «деревенские», то есть злые хулиганы, то почему их совсем не слышно? Не индейцы же они, в конце концов!

«Заблудился! – неожиданно понял Веня, прекратив путешествие на карачках. – Теперь точно хана».

Забор остался то ли где-то слева, то ли уже сзади, и теперь мальчик не только видел костёр, но и приблизился к нему настолько, что мог различить мужские и женские голоса, однако это обстоятельство его не радовало – Веня был уверен, что вокруг происходит нечто страшное. Ещё незаметное, но уже близкое. Не ветер его беспокоил, не зверушки лесные, не волки или собаки, которые могли тут оказаться – нет.

Надвигалось нечто…

– А вдруг – вампиры? – одними губами прошептал Веня. – Вдруг Толстый не всё выдумал?

Зубы застучали от страха, ноги стали вялыми, а мышцы живота, напротив, сжались в тугой узел. Долинский опустился на колени и закрыл лицо руками. Приготовился разрыдаться – и сделал бы это с превеликим удовольствием, – но пересилил себя, поскольку понял, что в лесу наступила тишина.

Мёртвая тишина.

В которой необычайно отчётливо звучали голоса сидящих у костра людей.

Мужчина, тихонько трогая гитарные струны, говорил что-то о политике нового руководства страны. Женщина поддакивала, как будто ей было интересно. Потом другой мужчина предложил перестать болтать о ерунде, потому что «вторая порция готова», и Веня услышал, как что-то забулькало, выливаясь из бутылки в стакан. Женщина, на этот раз другая, постарше, сказала, что засиживаться до рассвета сегодня не надо, и Долинский узнал голос маминой подруги – Галины Александровны, работающей в лагере заместителем директора. Мужчина, предлагавший шашлык, оказался усатым физруком, который вечно устраивал глупые эстафеты, на гитаре бренчал вожатый самого старшего отряда, а вторую женщину Долинский не опознал.

Но присутствие неподалёку знакомых людей успокоило мальчика, и странное, непонятно откуда взявшееся предчувствие приближающегося кошмара ненадолго его оставило.

– Такая тишина настала, безветрие! – отчётливо произнесла Галина Александровна и плотнее закуталась в шаль. – И при этом пробирает до костей у самого костра!

– Это потому, что вы предпочитаете белое вино, – объяснил физрук. – Может, чего покрепче?

– Оставьте.

– Горячее мясо тоже неплохо согревает. Вы кушайте.

– Я кушаю.

– Значит, согреетесь…

– Доброй ночи!

Веня не видел того, кто поздоровался с сидящими у костра людьми, но его парализовало при первых же звуках необычайно мягкого и глубокого голоса. Мальчик крепко зажмурился и, если бы умел, то же самое проделал бы с ушами.

Предчувствие не обмануло – в тёмном лесу притаился ужас…

– С дороги сбились, молодые люди? – недружелюбно встретил пришельцев физрук – к костру вышли четверо одетых в тёмное мужчин. – Так, парни, мы из пионерского лагеря! Давайте-ка по-хорошему разойдёмся, а то тут мигом милиция окажется! Вы знаете, как сейчас лагеря охраняют?

– Знаем, – не стал скрывать обладатель мягкого голоса. – Но стоило бы лучше охранять, а то мало ли кто по округе пройдёт…

– Кто пройдёт? – не понял физрук.

– Мне нравится твой страх, батя, – хохотнул мягкий. – Так ведь до сих пор обращаются к… Ну, к таким, как ты?

И Веня буквально физически почувствовал, что участников пикника охватывает ужас.

Они уже поняли, что к ним пришли не деревенские хулиганы, они начинают подозревать, что перед ними отнюдь не люди, но пока отказываются в это верить. Они скованы инфернальным ужасом, но рацио не позволяет признать, что перед ними стоят герои мальчишеских страшилок.

– Не надо со мной так разговаривать! – заявляет физрук, но его голос заметно подрагивает. – Я ещё раз спрашиваю: неприятности нужны? Так без проблем! Лагерь в двух шагах, нас там ждут и, наверное, уже знают о вашем появлении! Я бы на вашем месте постарался оказаться подальше, когда милиция приедет.

– Пропустите нас! – высоким голосом кричит Галина Александровна. – Слышите? Пропустите нас немедленно, вы не имеете права!

– Идите, идите… Разве мы вас задерживаем? – «Мягкий», возможно, улыбается, – Веня не видит, – и делает маленький шаг в сторону, открывая проход к забору. – Мы всего лишь поздороваться подошли. Думали: может быть, помочь чем? Ступайте с Богом. И… Прошу вас, не звоните в милицию! Мы ведь никому никакого зла не причинили. Ступайте, а мы у костра посидим. Погреемся.

– Давно бы так! – бурчит физрук, но уверенности в его голосе не прибавилось. – Галя, иди первой… Давайте-ка все дружно, а костёр пусть сами тушат. Только я потом проверю! Тут лагерь рядом, мы оттуда всё увидим и услышим. Скоро рассвет уже. Надя, иди, не задерживайся…